Места родимые! Здесь ветви вздохов полны,
 С безоблачных небес струятся ветра волны:
 Я мыслю, одинок, о том, как здесь бродил
 По дерну свежему я с тем, кого любил,
 И с теми, кто сейчас, как я, — за синей далью, —
 Быть может, вспоминал прошедшее с печалью:
 О, только б видеть вас, извилины холмов!
 Любить безмерно вас я все еще готов;
 Плакучий вяз! Ложась под твой шатер укромный,
 Я часто размышлял в час сумеречно-скромный:
 По старой памяти склоняюсь под тобой,
 Но, ах! уже мечты бывалой нет со мной;
 И ветви, простонав под ветром — пред ненастьем, —
 Зовут меня вздохнуть над отснявшим счастьем,
 И шепчут, мнится мне, дрожащие листы:
 «Помедли, отдохни, прости, мой друг, и ты!»
 Но охладит судьба души моей волненье,
 Заботам и страстям пошлет успокоенье,
 Так часто думал я, — пусть близкий смертный час
 Судьба мне усладит, когда огонь погас;
 И в келью тесную, иль в узкую могилу —
 Хочу я сердце скрыть, что медлить здесь любило;
 С мечтою страстной мне отрадно умирать,
 В излюбленных местах мне сладко почивать;
 Уснуть навеки там, где все мечты кипели,
 На вечный отдых лечь у детской колыбели;
 Навеки отдохнуть под пологом ветвей,
 Под дерном, где, резвясь, вставало утро дней;
 Окутаться землей на родине мне милой,
 Смешаться с нею там, где грусть моя бродила;
 И пусть благословят — знакомые листы,
 Пусть плачут надо мной — друзья моей мечты;
 О, только те, кто был мне дорог в дни былые, —
 И пусть меня вовек не вспомнят остальные.
Джордж Байрон — Строки, написанные под вязом на кладбище в Гарроу: Стих
> 

