Когда надменный герцог или граф
 Вернется в землю, славы не стяжав,
 Зовут ваятеля с его резцом
 И ставят памятник над мертвецом.
 Конечно, надпись будет говорить
 Не кем он был, — кем только мог бы быть.
 А этот бедный пес, вернейший друг,
 Усерднейший из всех усердных слуг, —
 Он как умел хозяину служил,
 Он только для него дышал и жил, —
 И что ж? Забыты преданность и труд,
 И даже душу в нем не признают:
 Его кумир, всесильный господин,
 На небесах желает быть один.
 О человек, слепой жилец времен!
 Ты рабством или властью развращен,
 Кто знал тебя, гнушается тобой,
 Презренный прах с презренною судьбой!
 Любовь твоя — разврат, а дружба — ложь,
 Ты словом и улыбкой предаешь!
 Твоя порода чванна и горда,
 Но за нее краснеешь от стыда.
 Ступай к богатым склепам — и не стой
 Над этой урной, скромной и простой.
 Она останки друга сторожит.
 Один был друг — и тот в земле лежит.
Джордж Байрон — Надпись на могиле ньюфаундлендской собаки: Стих
> 

