Я в дом вошел, темнело за окном,
 Скрипели ставни, ветром дверь раскрыло, —
 Дом был оставлен, пусто было в нем,
 Но все о тех, кто жил здесь, говорило.
Валялся разный мусор на полу,
 Мурлыкал кот на вспоротой подушке,
 И разноцветной грудою в углу
 Лежали мирно детские игрушки.
Там был верблюд, и выкрашенный слон,
 И два утенка с длинными носами,
 И дед-мороз — весь запылился он,
 И кукла с чуть раскрытыми глазами.
И даже пушка с пробкою в стволе,
 Свисток, что воздух оглашает звонко,
 А рядом, в белой рамке, на столе,
 Стояла фотография ребенка…
Ребенок был с кудряшками, как лен,
 Из белой рамки, здесь, со мною рядом,
 В мое лицо смотрел пытливо он
 Своим спокойным, ясным синим взглядом…
Стоял я долго, каску наклоня,
 А за окном скрипели ставни тонко.
 И Родина смотрела на меня
 Глазами белокурого ребенка.
Зажав сурово автомат в руке,
 Упрямым шагом вышел я из дома
 Туда, где мост взрывали на реке
 И где снаряды ухали знакомо.
Я шел в атаку, твердо шел туда,
 Где непрерывно выстрелы звучали,
 Чтоб на земле фашисты никогда
 С игрушками детей не разлучали.


 (23 оценок, среднее: 4,83 из 5)
 (23 оценок, среднее: 4,83 из 5)