Средь нас на палочке деревянной
 сидит кукушка в сюртуке
 хранит платочек румяный
 в своей чешуйчатой руке.
 Мы все как бабушка тоскуем
 разинув рты глядим вперед
 на табуретку золотую —
 и всех тотчас же страх берет.
 Иван Матвеевич от страха
 часы в карман переложил
 А Софья Павловна старуха
 сидела в сокращеньи жил
 А Катя в форточку любуясь
 звериной ножкой шевеля
 холодным потом обливалась
 и заворачивалась в шенкеля.
 Из-под комода ехал всадник
 лицом красивый как молитва,
 он с малолетства был проказник,
 ему подруга битва.
 Числа не помня своего
 Держал он курицу в зубах.
 Иван Матвееча свело
 загнав печенку меж рубах.
 А Софья Павловна строга
 сидела выставив затылок
 оттуда выросли рога
 и сто четырнадцать бутылок.
 А Катя в галстуке своём
 свистела в пальчик соловьем
 стыдливо кутаясь в меха
 кормила грудью жениха.
 Но к ней кукушка наклонялась
 как червь кукушка улыбалась
 потом на ножки становилась
 да так что Катя удивилась
 от удивленья задрожала
 И как тарелка убежала.
Даниил Хармс — Фокусы: Стих
> 


