Ты сидишь на нарах посреди Москвы.
 Голова кружится от слепой тоски.
 На окне — намордник, воля — за стеной,
 ниточка порвалась меж тобой и мной.
 За железной дверью топчется солдат…
 Прости его, мама: он не виноват,
 он себе на душу греха не берет —
 он не за себя ведь — он за весь народ.
Следователь юный машет кулаком.
 Ему так привычно звать тебя врагом.
 За свою работу рад он попотеть…
 Или ему тоже в камере сидеть!
 В голове убогой — трехэтажный мат…
 Прости его, мама: он не виноват,
 он себе на душу греха не берет —
 он не за себя ведь — он за весь народ.
Чуть за Красноярском — твой лесоповал.
 Конвоир на фронте сроду не бывал.
 Он тебя прикладом, он тебя пинком,
 чтоб тебе не думать больше ни о ком.
 Тулуп на нем жарок, да холоден взгляд…
 Прости его, мама: он не виноват,
 он себе на душу греха не берет —
 он не за себя ведь — он за весь народ.
Вождь укрылся в башне у Москвы-реки.
 У него от страха паралич руки.
 Он не доверяет больше никому,
 словно сам построил для себя тюрьму.
 Все ему подвластно, да опять не рад…
 Прости его, мама: он не виноват,
 он себе на душу греха не берет —
 он не за себя ведь — он за весь народ.


 (18 оценок, среднее: 4,22 из 5)
 (18 оценок, среднее: 4,22 из 5)
До слез!