Джазисты уходили в ополченье,
 цивильного не скинув облаченья.
 Тромбонов и чечеток короли
 в солдаты необученные шли.
Кларнетов принцы, словно принцы крови,
 магистры саксофонов шли,
 и, кроме,
 шли барабанных палок колдуны
 скрипучими подмостками войны.
На смену всем оставленным заботам
 единственная зрела впереди,
 и скрипачи ложились к пулеметам,
 и пулеметы бились на груди.
Но что поделать, что поделать, если
 атаки были в моде, а не песни?
 Кто мог тогда их мужество учесть,
 когда им гибнуть выпадала честь?
Едва затихли первые сраженья,
 они рядком лежали. Без движенья.
 В костюмах предвоенного шитья,
 как будто притворяясь и шутя.
Редели их ряды и убывали.
 Их убивали, их позабывали.
 И все-таки под музыку Земли
 их в поминанье светлое внесли,
когда на пятачке земного шара
 под майский марш, торжественный такой,
 отбила каблуки, танцуя, пара
 за упокой их душ.
За упокой.


Гениально!!!
За упокой мальчики ушедшие на войну