С плоской «Примой» в зубах: кому в бровь, кому в пах,
 сквозь сиянье вгоняя во тьму.
 Только я со шпаною ходил в дружбанах,
 до сих пор не пойму, почему.
 Я у Жени спрошу, я поеду к нему,
 он влиятельным жуликом стал.
 Через солнце Анталии вышел во тьму,
 в небеса на «Рено» ускакал.
 И ответит мне Женя, берёзы росток,
 на ладошку листок оброня:
 — Поменяйся тогда мы местами, браток,
 ты со мною бы не был жесток.
 Всем вручили по жизни, а нам — по судьбе,
 словно сразу аванс и расчёт.
 Мы с тобой прокатились на А и на Б,
 поглядели, кто первым умрёт.
 Так ответит мне Женя, а я улыбнусь
 и смахну с подбородка слезу.
 На такси до родимых трущоб доберусь,
 попрошу, чтобы ждали внизу.
 Из подъезда немытого гляну на двор,
 у окна на минуту замру.
 Что-то слишком расширился мой кругозор,
 а когда-то был равен двору.
 Расплывайся в слезах и в бесформенный сплав
 превращайся — любви и тоски.
 Мне на плечи бросается век-волкодав,
 я сжимаю от боли виски.
 Приходите из тюрем, вставайте с могил,
 возвращайтесь из наглой Москвы.
 Я затем вас так крепко любил и любил,
 чтобы заново ожили вы.
 Чтобы каждый остался оправдан и чист,
 чтобы ангелом сделался гад.
 Под окном, как архангел, сигналит таксист.
 Мне пора возвращаться назад.
Борис Рыжий — С плоской «Примой»: Стих
> 

