Чего ты не делала только,
 чтоб видеться тайно со мною,
 Тебе не сиделось, должно быть,
 за Камой в дому невысоком,
 Ты под ноги стлалась травою,
 уж так шелестела весною,
 Что боязно было: шагнешь —
 и заденешь тебя ненароком.
Кукушкой в лесу притаилась
 и так куковала, что люди
 Завидовать стали: ну вот,
 Ярославна твоя прилетела!
 И если я бабочку видел,
 когда и подумать о чуде
 Безумием было, я знал:
 ты взглянуть на меня захотела.
А эти павлиньи глазки —
 там лазори по капельке было
 На каждом крыле, и светились…
 Я, может быть, со свету сгину,
 А ты не покинешь меня,
 и твоя чудотворная сила
 Травою оденет, цветами подарит
 и камень, и глину.
И если к земле прикоснуться,
 чешуйки все в радугах. Надо
 Ослепнуть, чтоб имя твое
 не прочесть на ступеньках и сводах
 Хором этих нежно-зеленых.
 Вот верности женской засада:
 Ты за ночь построила город
 и мне приготовила отдых.
А ива, что ты посадила
 в краю, где вовек не бывала?
 Тебе до рожденья могли
 терпеливые ветви присниться;
 Качалась она, подрастая,
 и соки земли принимала.
 За ивой твоей довелось мне,
 за ивой от смерти укрыться.
С тех пор не дивлюсь я, что гибель
 обходит меня стороною:
 Я должен ладью отыскать,
 плыть и плыть и, замучась, причалить.
 Увидеть такою тебя,
 чтобы вечно была ты со мною
 И крыл твоих, глаз твоих,
 губ твоих, рук — никогда не печалить.
Приснись мне, приснись мне, приснись,
 приснись мне еще хоть однажды.
 Война меня потчует солью,
 а ты этой соли не трогай.
 Нет горечи горше, и горло мое
 пересохло от жажды.
 Дай пить. Напои меня. Дай мне воды
 хоть глоток, хоть немного.


 (7 оценок, среднее: 4,71 из 5)
 (7 оценок, среднее: 4,71 из 5)