В то время я гостила на земле.
 Мне дали имя при крещенье — Анна,
 Сладчайшее для губ людских и слуха.
 Так дивно знала я земную радость
 И праздников считала не двенадцать,
 А столько, сколько было дней в году.
 Я, тайному велению покорна,
 Товарища свободного избрав,
 Любила только солнце и деревья.
 Однажды поздним летом иностранку
 Я встретила в лукавый час зари,
 И вместе мы купались в теплом море,
 Ее одежда странной мне казалась,
 Еще страннее — губы, а слова —
 Как звезды падали сентябрьской ночью.
 И стройная меня учила плавать,
 Одной рукой поддерживая тело,
 Неопытное на тугих волнах.
 И часто, стоя в голубой воде,
 Она со мной неспешно говорила,
 И мне казалось, что вершины леса
 Слегка шумят, или хрустит песок,
 Иль голосом серебряным волынка
 Вдали поет о вечере разлук.
 Но слов ее я помнить не могла
 И часто ночью с болью просыпалась.
 Мне чудился полуоткрытый рот,
 Ее глаза и гладкая прическа.
 Как вестника небесного, молила
 Я девушку печальную тогда:
 «Скажи, скажи, зачем угасла память
 И, так томительно лаская слух,
 Ты отняла блаженство повторенья?..»
 И только раз, когда я виноград
 В плетеную корзинку собирала,
 А смуглая сидела на траве,
 Глаза закрыв и распустивши косы,
 И томною была и утомленной
 От запах тяжелых синих ягод
 И пряного дыханья дикой мяты, —
 Она слова чудесные вложила
 В сокровищницу памяти моей,
 И, полную корзину уронив,
 Припала я к земле сухой и душной,
 Как к милому, когда поет любовь.
Анна Ахматова — Эпические мотивы: Стих
> 

