Вижу скудный лес
возле Болшева…
Дай секунду мне без
обезболивающего!
Бог ли, бес ли,
не надо большего,
хоть секундочку без
обезболивающего!
Час предутренний, камасутровый,
круглосуточный, враг мой внутренний,
сосредоточась в левом плече,
вывел тотчас отряды ЧЕ.
Мужчину раны украшают.
Мученье прану укрощает.
Что ты, милый, закис?
Где ж улыбка твоя?
Может, кто мазохист,
это только не я.
Утешься битою бейсбольною.
Мертвец живёт без обезболивающего.
Обезумели — теленовости,
нет презумпции
невиновности.
Христианская, не казённая.
Боль за ближнего, за Аксёнова.
Любовь людская: жизнь-досада.
Держись, Васята!
Воскрешение — понимание
чего-то больше, чем реанимация
нам из третьего измерения —
не вернутся назад, увы,
мысли Божие, несмиренные,
человеческой головы.
Разум стронется.
Горечь мощная.
Боль, сестрёночка, невозможная!
Жизнь есть боль. Бой с собой.
Боль не чья-то — моя.
Боль зубная, как бор,
как таблетка, мала.
Боль, как Божий топор, —
плоть разрубленная.
Бой — отпор, бой — сыр-бор,
игра купленная.
Боль моя, ты одна понимаешь меня.
Как любовь к палачу,
моя вера темна.
Вся душа — как десна
воспалённая.
Боль — остра, боль — страна
разорённая.
Соль Звезды Рождества
растворённая.
Соль — кристалл, боль — Христа —
карамболь бытия.
Боль — жена, боль — сестра,
боль — возлюбленная!
Это право на боль
и даёт тебе право
на любую любовь,
закидоны и славу.
