Завечерел туман ползущий
 В вечеровую тень огней;
 Тусклы оливковые кущи.
 И — светит месяц из теней.
 Он, Серебристый, волей рока
 Бросает в зримый наш позор, —
 Как ясноокого пророка
 Неизъяснимо грустный взор.
 В тысячелетние разгулы
 Он поднимает ясный жар:
 И бронзорозовые скулы,
 И взора горнего загар.
 Струя исчисленного смысла,
 Как трепетание крыла
 Переливного коромысла,
 От ясноротого чела —
 Взметает пепельные кучи
 Неистлевающих волос,
 И из-под них — на нас текучий,
 Слезой сияющий вопрос;
 Переливной игрою линий
 Топазы сыплются из глаз;
 И расширяет блеск павлиний
 Переливной его атлас;
 И в нас стремительно забьется
 Наш ослепительный ответ;
 И ослепительно взорвется
 Из волосатой груди свет
 И, точно взвизгнувшие диски,
 Взорвут кипящие слова
 И волоса, как василиски,
 Взовьет горящая глава.
 В переливных браслетах света
 Его воздушные персты
 Воспламененный знак завета
 Взогнят из тихой высоты.
Андрей Белый — Пророк: Стих
> 

