Давно я здесь в лесу — искатель счастья.
 В душе моей столетние печали.
 Я весь исполнен ужасом ненастья.
 На холм взошел, чтоб лучше видеть дали.
 Глядит с руин в пурпурном карлик вещий
 с худым лицом, обросшим белым мохом.
 Торчит изломом горб его зловещий.
 Сложив уста, он ветру вторит вздохом.
 Так горестно, так жалобно взывает:
 «Усни, мечтатель жалкий, — поздно, поздно»…
 Вампир пищит, как ласточка, шныряет
 вокруг него безжизненно и грозно.
 Ревут вершины в ликованье бурном.
 Погасли в тучах горние пожары.
 Горбун торчит во мгле пятном пурпурным.
 На горб к нему уселся филин старый…
 Молился я… И сердце билось, билось.
 С вампирным карлом бой казался труден…
 Был час четвертый Небо просветилось.
 И горизонт стал бледно-изумруден.
 Я заклинал, и верил я заклятью.
 Молил творца о счастии безбурном.
 Увидел вдруг — к высокому распятью
 был пригвожден седой вампир в пурпурном.
 Я возопил восторженно и страстно:
 «Заря, заря!.. Вновь ужас обессилен!..»
 И мне внимал распятый безучастно.
 Вцепившись в крест, заплакал старый филин.
Андрей Белый — Пригвожденный ужас: Стих
> 

