Я — молода: внимают мне поэты;
 Я — как звезда, над блеском вечерниц;
 Стан — как лоза; глаза — как кастаньеты,
 Бросаются из шелковых ресниц.
 И тут, и там, — мне юноши Гренады
 Бряцают саблями, — по вечерам, —
 Под окнами играя серенады,
 А по утрам — сопровождая в храм.
 Мне посвящал рондэли — Пирсо Памбра,
 Мне обещал дуэли — дон Баран;
 Но мне милее — минарет Альгамбры,
 Вдруг задрожавший в воздух ятаган.
 Где мраморами белого бассейна
 Украшен сад и где всклокочен лавр, —
 Там — на заре проходит в дом Гуссейна
 Хавей-Хумзи, мой ненаглядный мавр!
 Его тюрбан, как митра снеговая,
 Волной кисеи полощется с плечей,
 Свой пенный шелк в лазурь перевивая;
 А блеск очей, как… плеск кривых мечей.
 Как дым, разлет молочного бурнуса;
 Как роза, розовая гондура —
 Играет чешуей сереброусой;
 Бряцает в ночь браслет из серебра.
 За ухом цветик зыблется лениво…
 Но… в полумрак… — взорвется барабан!..
 И — выбрызнет, вдруг завизжав плаксиво,
 Кривой, как месяц, ясный ятаган.
 И станет красной белая веранда:
 Качаясь в ночь, оскалясь из руки, —
 Там голова распластанного гранда
 Поднимется над берегом реки.
Андрей Белый — Пародия (Под Гумилева): Стих
> 

