1
 Запламенел за дальним перелеском
 Янтарно-красным золотом закат.
 Кузнечики назойливые треском
 Кидали в нас. Вился дымок из хат.
 Садились мы, и — что-то, полный смысла,
 Ты вычислял, склонившись над пеньком.
 И — нить плелась. И — складывались числа.
 И — сумерки дышали холодком.
 Ты говорил: «Летящие монады
 В зонных волнах плещущих времен, —
 Не существуем мы; и мы — громады,
 Где в мире мир трепещущий зажжен.
 В нас — рой миров. Вокруг — миры роятся.
 Мы станем — мир. Над миром встанем мы.
 Безмерные вселенные глядятся
 В незрячих чувств бунтующие тьмы.
 Незрячих чувств поверженные боги, —
 Мы восстаем в чертоге мировом».
 И я молчал. И кто-то при дороге
 Из сумерок качался огоньком.
 Твои глаза и радостно, и нежно
 Из-под очков глядели на меня.
 И там, и там — над нивою безбережной —
 Лазурилась пучина бытия.
 И чуть светил за дальним перелеском
 Зеленоватым золотом закат:
 Кузнечики назойливые треском
 Кидали в нас. Стелился дым от хат.
 2
 Цветут цветы над тихою могилой.
 Сомкнулся тихо светлой жизни круг.
 Какою-то неодолимой силой
 Меня к тебе приковывает, друг!
 Всё из твоих отворенных оконец
 Гляжу я в сад… Одно, навек одно…
 И проливает солнечный червонец
 Мне пламенное на руку пятно.
 И веяньем проносится: «Мы — боги,
 Идущие сквозь рой миров, — туда,
 Где блещет солнце в яркие чертоги,
 Где — облака пурпурная гряда…»
Андрей Белый — Н.В. Бугаеву: Стих
> 

