Сопротивляяся любовному огню,
Я плѣнниковъ любви, ужъ больте не виню,
Всегда сію я страсть ругаясь ненавидѣлъ,
И треволненіе ея съ бреговъ я видѣлъ:
Подверженъ наконець я нынѣ самъ любви,
И пламень чувствую во всей моей крови.
Я зрю себя, я зрю влюбившася и страсна:
Душа моя, уже на вѣкъ тебѣ подвластна:
Отчаяваюся и чувствуя сей жарь,
По всѣмъ ношу мѣстамъ смертельной сей ударъ;
Противъ тебя, противъ себя вооружаюсь,
Не зря тебя грущу, а видя поражаюсь.
Ношу болѣзнь мою во глубину я рощь;
И самый свѣтлый деиь, и сама темна нощь,
Куда они меня, куда ни удаляютъ,
Тебя на всякій мигъ предъ очи представляютъ.
А я, гдѣбъ я ни быль, на что ни погляжу,
Ни гдѣ уже себя я самъ не нахожу.
Ни лука ужъ, ни стрѣлъ не трогаетъ десница;
Забвѣнны и кони, забвенна колесница:
Одни стѣнанія со мной по всякій часъ;
И ужъ мои кони забыли мой и глась.
Сіяющій отецъ нещастливаго рода,
Которымъ мя на казнь произвела природа,
Ко осужденной мнѣ твоей любви ужъ нѣтъ;
Въ послѣдній разъ уже я солнце зрю твой свѣтѣ.
