Два были молодца, и оба крадуны.
Они ища себѣ припаса,
У повара подтибрили часть мяса:
А повара не калдуны;
Который виноватъ дѣтина, знать не можно.
Они подьяческимъ божились образцомъ,
И запираяся стояли крѣпко въ томъ,
Что ето ложно.
Свидѣтель Богъ тому что мяса я не кралъ,
Одинъ божится такъ, и присягнуть я смѣю,,
Свидѣтель Богъ тому, я мяса не имѣю,
Другой божился такъ. Одинъ то мясо кралъ,
Другой покражу бралъ;
Однако насъ признаться совѣсть нудитъ,
Что Богъ не по крючкамъ насъ судитъ.
Крючками какъ ни говорить,
Не можно клятвы разорить;
Божба не въ словѣ,
Въ какой бы ни была обновѣ,
И кто клянется такъ,
Не можетъ совѣстнымъ назваться онъ никакъ.
>
