Он говорил умно и резко,
 И тусклые зрачки
 Метали прямо и без блеска
 Слепые огоньки.
 А снизу устремлялись взоры
 От многих тысяч глаз,
 И он не чувствовал, что скоро
 Пробьет последний час.
 Его движенья были верны,
 И голос был суров,
 И борода качалась мерно
 В такт запыленных слов.
 И серый, как ночные своды,
 Он знал всему предел.
 Цепями тягостной свободы
 Уверенно гремел.
 Но те, внизу, не понимали
 Ни чисел, ни имен,
 И знаком долга и печали
 Никто не заклеймен.
 И тихий ропот поднял руку,
 И дрогнули огни.
 Пронесся шум, подобный звуку
 Упавшей головни.
 Как будто свет из мрака брызнул,
 Как будто был намек…
 Толпа проснулась. Дико взвизгнул
 Пронзительный свисток.
 И в звоны стекол перебитых
 Ворвался стон глухой,
 И человек упал на плиты
 С разбитой головой.
 Не знаю, кто ударом камня
 Убил его в толпе,
 И струйка крови, помню ясно,
 Осталась на столбе.
 Еще свистки ломали воздух,
 И крик еще стоял,
 А он уж лег на вечный отдых
 У входа в шумный зал…
 Но огонек блеснул у входа…
 Другие огоньки…
 И звонко брякнули у свода
 Взведенные курки.
 И промелькнуло в беглом свете,
 Как человек лежал,
 И как солдат ружье над мертвым
 Наперевес держал.
 Черты лица бледней казались
 От черной бороды,
 Солдаты, молча, собирались
 И строились в ряды.
 И в тишине, внезапно вставшей,
 Был светел круг лица,
 Был тихий ангел пролетавший,
 И радость — без конца.
 И были строги и спокойны
 Открытые зрачки,
 Над ними вытянулись стройно
 Блестящие штыки.
 Как будто, спрятанный у входа
 За черной пастью дул,
 Ночным дыханием свободы
 Уверенно вздохнул.
Александр Блок — Митинг: Стих
> 


