Я в старом сказочном лесу!
 Как пахнет липовым цветом!
 Чарует месяц душу мне
 Каким-то странным светом.
 Иду, иду, — и с вышины
 Ко мне несется пенье.
 То соловей поет любовь,
 Поет любви мученье.
 Любовь, мучение любви,
 В той песне смех и слезы,
 И радость печальна, и скорбь светла,
 Проснулись забытые грезы.
 Иду, иду, — широкий луг
 Открылся предо мною,
 И замок высится на нем
 Огромною стеною.
 Закрытые окна, и везде
 Могильное молчанье;
 Так тихо, будто вселилась смерть
 В заброшенное зданье.
 И у ворот разлегся Сфинкс,
 Смесь вожделенья и гнева,
 И тело и лапы — как у льва,
 Лицом и грудью — дева.
 Прекрасный образ! Пламенел
 Безумием взор бесцветный;
 Манил извив застывших губ
 Улыбкой едва заметной.
 Пел соловей — и у меня
 К борьбе не стало силы, —
 И я безвозвратно погиб в тот миг,
 Целуя образ милый.
 Холодный мрамор стал живым,
 Проникся стоном камень —
 Он с жадной алчностью впивал
 Моих лобзаний пламень.
 Он чуть не выпил душу мне, —
 Насытясь до предела,
 Меня он обнял, и когти льва
 Вонзились в бедное тело.
 Блаженная пытка и сладкая боль!
 Та боль, как та страсть, беспредельна!
 Пока в поцелуях блаженствует рот,
 Те когти изранят смертельно.
 Пел соловей: «Прекрасный Сфинкс!
 Любовь! О, любовь! За что ты
 Мешаешь с пыткой огневой
 Всегда твои щедроты?
 О, разреши, прекрасный Сфинкс,
 Мне тайну загадки этой!
 Я думал много тысяч лет
 И не нашел ответа».
Александр Блок — Гейне «Я в старом сказочном лесу»: Стих
> 

